В основной программе фестиваля сегодня был представлен спектакль «Хорошие новости» по пьесе Юлии Тупикиной, написанной на документальной основе специально для Прокопьевска. Театр играет особую роль для небольшого кузбасского городка (двести тысяч населения); понимая это, театр инициировал создание серии спектакли на документальной основе о жителях города. «Хорошие новости» – заключительную часть трилогии – поставил Даниил Чащин. Воспользовавшись рассказами горожан, драматург не осталась на территории вербатима, но создала сюжетную пьесу о том, как живется в городе шестидесятилетним. Яркий, громкий, музыкальный и самоироничный спектакль показал: в шестьдесят иногда все только начинается. Все перипетии и забавные переплетения сюжета сопровождаются на сцене строительством дома, обретением убежища: убирают со сцены камни, воздвигаются стены.

Для спектакля режиссер придумал интересное жанровое обозначение: антимюзикл. Ключевым моментом эстетики спектакля, как отметили на обсуждении, стала эстетика телевизионная. Как в сериалах, одежда героев яркая, детали броские, и даже играют артисты поначалу глядя прямо перед собой – словно в камеру. Впрочем, потом это «словно» уходит, и артисты в ключевые эмоциональные моменты действительно играют на камеру, изображение с которой транслируется на экраны вдоль сцены. Режиссер точно подметил телеэкран как оптику, через которую старшее поколение смотрит на мир, и гротескно усиливает телеэффект, заставляя персонажей петь своего рода караоке. Когда один старик поет голосом Кая Метова, а другой – Киркорова, понимаешь, что это и способы их идентификации и самопрезентации. Сознание героев, окунувшихся в телемир, мелодраматично. В спектакле много режиссерских придумок: многообразное использования экранов, воды, пародия на селфи, – и склеивание разбитой посуды, чтобы возвестить хорошие новости: ничего еще не поздно, даже для 60-летних.

А артисты явно наслаждаются своими ролями. Как заверила замдиректора театра Ксения Харитонцева, спектакль любим публикой и отлично принимается. И, пожалуй, это тот редкий случай, когда театр с выраженной социальной задачей (а задачей вербатим-проекта является повышение морального духа города) порождает успешный зрительский спектакль.

На обсуждении зрители благодарили авторов спектакля за пробужденную ностальгию, за уход от бытового театра, актеров – за карикатурную и вместе с тем трагичную игру. Среди тем спектакля отметили тему любви, желание высказаться и быть нужным, стирание границы между возрастами. И многие отмечали психотерапевтическую роль для города спектакля, в финале которого звучит манифестом песня «Я остаюсь».

Впрочем, были и негативные мнения по поводу драматургии и режиссуры. В конце обсуждения о своей работе над спектаклем рассказали драматург и режиссер. Юлия Тупикина, прослушав и записав массу монологов местных жителей, решила делать не классический вербатим, а цельную историю. Даниил Чащин рассказал о том, как старался отойти от бытового театра, сделать историю в современной форме.

«Хорошие новости». Ю. Тупикина.

Прокопьевский драматический театр.

Режиссер Данил Чащин, художник Дмитрий Горбас.

Если бы среди провинциальных театров проводились соревнования по городскому вербатиму, Прокопьевский драматический стал бы чемпионом. Нынешняя премьера — уже пятый спектакль, созданный в этой технике. После «Горько!» и спектакля «Соль-минор» здесь придумали сделать серию вербатимов, каждый из которых посвящен прокопчанам определенного возраста. Этот проект открыл «ПодростОК», продолжил «Тридцать плюс». «Хорошие новости» завершают и венчают трилогию: в центре истории 60-летние персонажи, но среди действующих лиц есть 30-летние и 80-летние. Каждый месяц эти три спектакля будут играть три вечера подряд, получится своеобразный вербатим-сериал.

Первый, еще «внепроектный», прокопьевский вербатим был серией непридуманных монологов, объединенных лишь местом действия. Последующие спектакли уже не так «дословны».

В одной квартире обитают три поколения одиноких женщин — бабушка, мать и внучка. 60-летняя Алла (Алевтина Серебрякова) кардиолог. К ней на прием приходит художник Петя (Анатолий Коротицкий) — бывший одноклассник и первая любовь. Когда-то Петя уехал в Москву, а сорок лет спустя вернулся в родной город, устав, по его собственным словам, от столичных тусовок и вернисажей. Художник здоров, но на прием к кардиологу Петю привели дела сердечные. Он женат, но это не мешает возобновлению романа с Аллой. Седой ловелас сумел охмурить еще и дочь Аллы — Машу (Наталья Денщикова).

В афише жанр спектакля обозначен как «трагикомедия о любви и молодости». Данил Чащин — магистрант Центра имени Вс. Мейерхольда и Школы-студии МХАТ под руководством Виктора Рыжакова, — для которого это первая постановка в репертуарном театре, называет спектакль антимюзиклом. История получилась небытовая, почти сказочная. Актеры играют не столько героев, сколько представления этих героев о себе. Способ существования — на грани клоунады или детской игры. Устроив домашние посиделки, женщины закуривают, поднося к губам воображаемые сигареты, и выпускают в потолок воображаемый дым. И выпивают, обходясь без рюмок и бутылок: говорят тост и подбрасывают вверх горстки конфетти. На вечеринке пенсионеров-одноклассников надкусанное яблоко в руках Пети превращается в фотоаппарат. Цвета костюмов и реквизита нереально яркие, как будто из детского рисунка или советского мультика. Световая партитура спектакля тоже отсылает к миру грез и фантазий. По планшету сцены хаотично разбросаны крупные куски угля — такой сад камней по-прокопьевски, напоминание о том, что действие происходит в шахтерском городе.

Лейтмотив спектакля, The Sound of Silence дуэта Саймона и Гарфанкеля, — песня с хрустальной, миражной мелодией про волшебные сны одинокого человека. У каждого героя есть такая музыкальная тема, дополняющая его образ. Правда, актеры только открывают рот под фонограмму эстрадных «звезд». Однако попсовые хиты в контексте спектакля наполняются новым смыслом. Актеры не копируют «звезд», а пытаются своими пластическими этюдами сообщить самое важное про персонажей. Крупные планы «поющих» выводятся на мониторы, установленные на авансцене.

Так Петя «исполняет» Position Number two Кая Метова, чувствуя себя неотразимым. В начале спектакля герой Коротицкого — мужественный и ироничный представитель богемы. Эдакий пижон-шестидесятник, сохранивший верность идеалам юности, которому седина только добавляет харизмы. Кажется, он немножко играет в Хэмингуэя. Говорит с хрипотцой, чтобы казаться импозантнее. Но ближе к финалу, навсегда оставляя дом Аллы, «выходит из образа». Признается, что таланта у него нет, поэтому и в столице не пробился, и жизнь растратил впустую. Выглядит потерянным и разговаривает уже обычным голосом. Запоздалый скоротечный роман Аллы и Пети — неудачная попытка вернуть молодость, войти в одну реку дважды.

У Пети есть нескладный соперник Леша (Константин Тимофеев), который со школьных лет безответно влюблен в Аллу. Его лейтмотив — «Не дает до утра спать снег растаявший — он вода / Ты одно лишь должна знать — я люблю тебя навсегда…» Филиппа Киркорова. Когда Петя накрывает голову белой тканью, то становится похож на фигуру с картины Магритта «Влюбленные». Только, в отличие от знаменитого полотна, второй фигуры рядом не будет. В «Хороших новостях» Тимофеев — трагический клоун, безукоризненно вписывающийся в стилистику спектакля. То же самое можно сказать про Ольгу Гардер, чья Катя (жена Пети) — этакая отставная москвичка, которая, оказавшись не у дел, вышла за немолодого и незнаменитого художника, чтобы только не быть одной. У Гардер это женщина, окончательно и бесповоротно выпавшая из реальности. Странный взгляд с поволокой, плавающая речь, угловатые движения. Все у нее как-то слишком, даже сшитая ею кукла-оберег выше человеческого роста. Но самой себе Катя кажется модной и успешной. Ее музыкальная тема — «Останусь» группы «Город 312».

И хотя Юлия Тупикина, использовавшая при написании пьесы фрагменты интервью с прокопьевцами, одних персонажей придумала, а другим дала несколько прототипов, в спектакле об иллюзиях и фантазиях немолодых людей прокопьевская топонимика и реалии все же присутствуют. Подруга и ровесница Аллы говорит, что «рыбу сто лет не покупала», и что пенсионерам не на что зубные протезы вставить. Леша — Тимофеев вспоминает, как его старая мама не верила, что в Прокопьевске закрываются шахты, а оставшиеся без работы горняки «шлагбаумы поднимают». Мама умерла. Кажется, умирает и сам город.

Петя исчез из жизни Аллы и Маши. Почему же у спектакля такое оптимистичное название? В самом начале бабушка Шура — героиня Любови Хмельницкой — приводит в дом полуслепого музыканта Володю (Александр Огнев). Старики вместе участвуют в художественной самодеятельности. Дочь и внучка поначалу не воспринимают Володю всерьез, а потом и вовсе о нем забывают. Но полуживой дедушка, благодаря заботам Шуры, преображается. В финале он снимает темные очки, твердой походкой выходит на авансцену, чтобы спеть «Я остаюсь, чтобы жить» Анатолия Крупнова. Шура говорит, что изменить свою жизнь можно в любом возрасте: «Никогда не поздно, детка. Хорошие новости, что никогда не поздно».

История Володи и Шуры — это действительная история поздней любви, случившейся в Прокопьевске. Не придуманы не только старики, но и обстоятельства их знакомства. Впервые появившись на сцене, Володя — Огнев пытается что-то сымпровизировать на гитаре, но у него не очень получается. А теперь он решительно и мощно берет первые аккорды прежде, чем из динамиков зазвучит фонограмма. И на девятом десятке можно чувствовать себя рок-звездой.

В афише Прокопьевского драматического новоё название – «Хорошие новости» Юлии Тупикиной. Эта полудокументальная пьеса, в основе которой интервью с жителями города. Мой текст о премьерном спектакле опубликован в блоге «Петербургского театрального журнала». Надеюсь, он будет интересен и читателям «Нового Кузбасса». К тому же есть информационный повод – Международный день театра.

Рецензия на прокопьевский спектакль «Хорошие новости»: http://ptj.spb.ru/blog/pozdnyaya-lyubov-vsadu-cher...

И дополнительная информация для тех, кто о технике вербатим (буквальный перевод: «дословно») слышит впервые. «Вербатим зародился в Англии, в середине 1990-х годов, на волне современной драматургии, называемой «New Writing» (русскоязычный аналог — «Новая драма»). – сообщает интернет-ресурс «Альтернативная культура. Энциклопедия». — Жесткие, наполненные насилием и неадекватными героями пьесы ставились в первую очередь в британском театре Royal Court, ставшем полигоном нового драматургического письма. Именно представители этого театра привезли вербатим в Москву. В 2000 году в Москве Royal Court совместно с Британским Советом провел семинар «Документальный театр». В феврале 2002 года в Трехпрудном переулке, в подвале жилого дома, открылась постоянная площадка документальной драмы «театр.doc». Сами британцы, кстати, утверждают, что вербатим вдохновлен раннесоветским театром «Синяя блуза», где спектакли также ставились не по пьесам, а по сценариям, каждый раз заново создаваемым на актуальном материале».

Замечу, что «жесть» перестала быть отличительной чертой пьес-вербатимов, и прокопьевские «Хорошие новости» не эпатажны.

Московский Театр.doc, где ставятся документальные остросоциальные спектакли, в последние годы подвергается гонениям. Дом в Трёхпрудном переулке театру пришлось покинуть, и на этом скитания DOCа не закончились. Основатели даже придумали шуточный слоган: «Театр.doc – театр, который переезжает».

Художественный руководитель Театра.doc – драматург и режиссёр Михаил Угаров — рассуждает о том, что такое вербатим: «По сути материал вербатима — это интервью, но не журналистское. Потому что журналистское интервью достает информацию из человека, а интервью в вербатиме достает из человека все: его психическое состояние, настроение. Метод сбора материала в вербатиме — задать определенный вопрос достаточно большому количеству людей. Ответы, казалось бы, должны быть похожи, но они получатся совершенно разными, полярно разными. Человек может говорить полную ерунду, но по контексту мы поймем, что с ним происходит драма. Тогда уже, грубо говоря, сам текст не важен. Мы что-то понимаем о нем не по тому, что он говорит, а по тому, как — как ошибается, какую лексику использует, как смешивает высокий и низкий стили». Полностью интервью, фрагмент которого процитировал, можно прочитать здесь.

Надо сказать, что над прокопьевскими пьесами-вербатимами работали очень известные драматурги. Первую часть трилогии – пьесу о тинейджерах «ПодростОК» — написал Вячеслав Дурненков. Это не первый опыт его сотрудничества с Прокопьевским драматическим. В 2010-м Марат Гацалов поставил в Прокопьевске пьесу Вячеслава Дурненкова «Экспонаты». С этим спектаклем театр стал лауреатом Национальной театральной премии «Золотая Маска».

Пьесу о тридцатилетних – вторую часть трилогии – написали Ярослава Пулинович и Полина Бородина – ученицы Николая Коляды. Пьеса Пулинович «Наташина мечта» побывала в афише, наверное, каждого второго российского театра. Бородина – автор пьесы «Болотное дело» (по интервью с родственниками осуждённых), поставленной в Театре.doc. В соавторстве Полина Бородина и Ярослава Пулинович написали пьесу «СашБаш», посвящённую Александру Башлачёву, которая идёт в екатеринбургском Центре Современной Драматургии.

Автор заключительной части прокопьевской вербатим-трилогии — «Хороших новостей» — Юлия Тупикина стремительно ворвалась на драматургический Олимп. Её пьесы попадали в шорт-листы, становились лауреатами и дипломантами престижных драматургических конкурсов: «Евразия», «Любимовка», Действующие лица». Прокопьевские «Хорошие новости» — первый для Тупикиной опыт обращения к технике вербатим.