“Посадить дерево” Алексея Житковского, недавно вышедшее в театре “Практика”, теперь и в репертуаре Прокопьевского драмтеатра – в постановке Александра Черепанова. Спектакль вырос из эскиза лаборатории, состоявшейся прошлой весной.

Фабула как анекдот. Отец привозит Сына за город, чтобы вместе посадить дерево. Они принимают за дикое поле элитную лужайку для гольфа, принадлежащую криминальному авторитету. Появляются чоповцы. Героев ждет расплата за незапланированную лунку. Сын, сперва казавшийся инфантильным, спасает ситуацию, объяснив охранникам, что и их, недоглядевших, хозяин накажет. У саженца, как выясняется, нет корней, с обеих сторон ветки, а потом оказывается, что росток и вовсе пластиковый. Сын, тем не менее, предлагает вкопать саженец и сделать вид, будто деревце выросло само. Такой вариант всех устраивает. Вот, собственно, и всё, но в лаконичной пьесе Житковского сконцентрирован целый культурный код. Текст обнаруживает способность генерировать и умножать смыслы.

“Мужская триада” – дерево, дом, сын – это лишь самое очевидное. Символичным представляется, например, что в детстве Отец сажал рябину (тонкое дерево с мелкими горькими ягодами), а теперь вместе с Сыном сажает яблоню, чтобы внуки могли лазать по могучим ветвям и срывать пудовые плоды. Угадывается неявная отсылка к Толстому: “Я не съем, другие съедят…”. Вспоминаются и других хрестоматийные произведения – “Отцы и дети”, и даже “Тарас Бульба”. Саженец без корней – про желание, столь же огромное, сколь и несбыточное в России – укорениться в этой жизни. Полюшко-поле – ландшафт, чаще других упоминаемый в русских былинах, народных сказках и песнях. И в авторских: от “белогвардейской”, герой которой сравнивает себя с “тонким колоском”, до летовского “Русского поля экспериментов”. Из ассоциаций драматургических – “Поле” Павла Пряжко. Пространство в пьесе Житковского тоже функционирует по своим физическим законам: с людьми и предметами происходят странные метаморфозы.

Главные герои очень медленно появляются, вырастают над планшетом сцены (публика рассажена в ее глубине, лицом к зрительному залу), и с опаской осматривают совершенно пустую игровую зону. Потом Отец взбирается на подмостки и на непослушных ногах приближается к зрителям, а Сын в этом магическом пространстве поначалу даже идти не в силах, ползет по-пластунски рядом. Нужно приноровиться, чтобы здесь просто быть, существовать.

При чтении пьесы Отца-фрезеровщика представляешь грубоватым работягой, но Анатолий Коротицкий в этой роли – седовласый, степенный, в строгом пид-жаке советского покроя. Коротицкий транслирует не крутизну и маскулинность, а “народную мудрость”, традицию, голос его мягок и певуч. Даже когда в сердцах замахивается на Сына, понятно, что не ударит.

Режиссер придумал портал, открывающийся над головами героев: луч прожектора бьет перпендикулярно планшету сцены. Впервые луч вспыхивает, когда Отец в назидание Сыну вспоминает о пионерском детстве. При этом Коротицкий пятится, как зомби, чтобы очутиться внутри луча. Свисающий с колосников микрофон искажает голос, в динамиках эхом повторяются слова. Позже, когда под луч попадают Охранники (Сергей Жуйков и Юрий Пургин), их голоса и пластика тоже трансформируются.

Под лучом рассказывают о сакральном-незыблемом. Коротицкий–Отец – про СССР, а Охранники – про своего работодателя, по сути, вора в законе. Иногда задирают голову, то ли пытаясь узреть своего бога, то ли в надежде вознестись. Когда Сын сомневается во всемогуществе хозяина поля, от смеха складывается пополам не только Охранник, но и Отец, которому вроде бы впору плакать. Полукриминальные Охранники и недалекий Отец верят в разное, но природа их слепой веры одинакова, она сродни выученной беспомощности.

Над Сыном не властны кумиры, старые догмы и мистический луч, подавляющий волю других. Он программист, привыкший искать алгоритм для решения любой задачи. В драматургическом первоисточнике Сын сперва кажется потерянным, но в исполнении Михаила Дмитриева этот герой с самого начала себе на уме. Охранники и Отец – взрослые, мощные, но инертные. Сын–Дмитриев из другого теста, его ум и тело по-подростковому пластичны. Жизненные установки нового поколения сильнее советского наследия и понятий постсоветских “братков”.

Финал спектакля мистический. Все участники действа спускаются со сцены в зрительный зал, будто уходят из жизни. Последние реплики звучат приглушенно, будто уже в другом измерении, пока четыре героя молча и медленно продвигаются в глубину зала, накрывая огромным полотнищем кресла партера. На эту плоскость транслируется видеоарт: сюжет ролика напоминает сотворение мира, ближе к концу из земли пробивается зеленый росток. Но белое полотнище все равно ассоциируется с саваном, а мерное шествие героев в сумеречном свете под тихую мрачную музыку группы “Ophelia’s dream” – с похоронной процессией. Герои расколдовали это пространство, но напоследок оно их поглотило.

Ровесник Великой Победы, Прокопьевский драматический театр с почти 75-летней историей, принимает в своих стенах молодых творцов новейшей драматургии, отражающей проблемы и явления современных реалий. Лаборатория «Эксперимент 123» с 2011 года является источником свежих и часто очень смелых идей. Прочно «укоренившееся» дерево искусства дает новые побеги!

Автор этих строк в минувшую пятницу побывала на премьере спектакля «Посадить дерево» (по пьесе Алексея Житковского, режиссер Александр Черепанов, Челябинск). «Зачатый» как сценический эскиз, он появился на свет в День всех влюбленных под аплодисменты и теплые отзывы зрителей.

Параллели «родственных» спектаклей

Еще до начала премьерного показа мое внимание привлекла знакомая деталь, появившаяся в интерьере Прокопьевского драмтеатра — сухие ветви деревьев, без листьев! Это я уже видела немного ранее! Такими же было заполнено пространство малой сцены в комедии по мотивам пьесы Ярославы Пулинович «Тот самый день», режиссер Снежанна Лобастова. А после просмотра премьеры сразу стало понятно: спектакли, имея свою яркую индивидуальность, родственны. Обоим дала жизнь театральная лаборатория современной драматургии «Эксперимент 123» апреля 2019 года. И в том, и в другом красной нитью проходит тема продолжения жизни, на первом плане — отношения между родителями и повзрослевшими детьми: в «Том самом дне» — матери и дочери, в постановке «Посадить дерево» — отца и сына. Просматриваются и другие параллели: вопреки традиционному формату, между зрителями и актерами — минимальная дистанция. Мы видим лица, мимику, всю гамму эмоций каждого персонажа. Это завораживает и создает эффект нашего присутствия внутри разворачивающихся событий. Развязка наступает быстро: всего 80 и 50 минут — такова продолжительность спектаклей. А разве не так стремительно мы сегодня живем?

Тот самый день

Всего за час с небольшим 37-летняя Мария в исполнении Ольги Гардер — главная героиня комедии «Тот самый день», после хождения по мукам наконец-то сепарируется от гиперопекающей матери (Любовь Хмельницкая). Это смешная, сатирическая, гротескная история с политическими и социальными нотками. Зрители смеялись от души.
Женское одиночество — режущая сердце беда. Вот и Машу она коснулась. Сотрудница музея изобразительных искусств продолжает жить с пожилой мамой. Та, встревожившись, что дочь так и не найдет мужа, не родит ей внуков, делает безуспешную попытку свести ее с Алексеем (Анатолий Иванов) — сорокалетним программистом, сыном соседки.
Режиссер доводит сцену знакомства до абсурда. Обе мамы великовозрастных детей буквально толкают их друг другу в объятия, нахваливают, как товар на рынке. Конечно, после такого «свидания» пара не сложилась.
А между тем на сцене подвешены в воздухе безжизненные, без корней, деревья как символ безысходности и призрачности личного счастья: никому не нужна, не от кого рожать!
Тогда мать настойчиво отправляет Марию в рискованное и унизительное «путешествие» за «последним шансом» с единственной целью — во что бы то ни стало забеременеть в «тот самый день», наиболее благоприятный для зачатия. Маша, слушаясь мать, идет в бар, где и начинаются ее «приключения».
На своем пути Мария встречает и путану, и одиозного депутата, и мужчин нетрадиционной ориентации, и гопников, и получает наставления от ангела, одетого в белую фуфайку, ушанку, с чайником в руках. Главная героиня наблюдает ложь, лицемерие, замаскированное высокопарными лозунгами, нарушение клятв и обещаний и восклицает: «А куда рожать? В какой мир? В мир, где все с ног на голову? Где каждый день нужно притворяться, быть угодным — царю, президенту, Богу?»
«Тот самый день» проходит впустую. Мне врезался в память взгляд Марии-Ольги Гардер: глаза, полные отчаяния, на которых вот-вот навернутся слезы, дрожащие губы… И лишь когда она возвращается домой и встречает Алексея, решившего избавиться от материнской опеки, выход находится сам собой — пойти вместе с ним!
И сразу же возникают емкости с водой для деревьев, чтобы смогли вырасти их корни. И появляется шанс взрослым людям стать самостоятельными и родить своих детей.

Как видите, вовсе не обязательно отвергать то, что говорят родители. Важнее выйти из слияния с ними. Ведь дочь приняла выбор жениха, предложенный матерью. Однако — уже сама, без ее давления

Посадить дерево

Точно так же, но в нужной ситуации, самостоятельно, в спектакле «Посадить дерево» сын-студент делает то, что велел отец. Хотя изначально не понимал, зачем соблюдать традицию: посадить дерево, построить дом, вырастить сына… Жизнь не вписывается в рамки клише. В ней много непредсказуемости, часто не оправдываются ожидания, рушатся идеалы, и даже себе не всегда можно доверять.
Отец (Анатолий Коротицкий) и сын (Михаил Дмитриев) отправляются за город, чтобы посадить дерево. Обыденность этого события обрастает запутанным кругом проблем: и пустырь оказался вовсе не пустырем, а элитным полем для игры в гольф, и саженец — синтетической подделкой. Ценности, привитые отцу в годы существования СССР, стали неактуальны. А сын, худенький заморыш, который и лопату-то держать не умеет, ставит под сомнение догмы, с пафосом произносимые родителем, чем гневит его. Коммуникация между поколениями нарушена. Но, как ни парадоксально, несмотря на то, что отец не верит в сына, именно молодой парень разруливает ситуацию с охранниками (Сергей Жуйков и Юрий Пургин) и спасает себя и отца. И сажает-таки дерево, пусть оно даже бутафорское.
Спектакль абстрагирован от каких-либо деталей. У героев даже имен нет, отсутствуют и декорации, зрители сидят на сцене. Постановка полностью построена на таланте и мастерстве актеров. И была воспринята на ура.
В обсуждении зрители признались, что за 50 минут многое переосмыслили в своих отношениях как с детьми, так и с родителями. Не было ни одного критического отзыва.
Актер Сергей Жуйков высказал свое мнение: «На самом деле это короткий анекдот: пришли два клоуна сажать деревья на поле для гольфа. Но звезды сошлись, и из этой истории мы сделали полноценный спектакль».
Режиссер Александр Черепанов прокомментировал свою работу так: «Я не думаю, что в этой пьесе проблема отцов и детей главная. Мне хотелось, чтобы зритель был активным участником этой постановки, а не пассивно воспринимал сюжет, мог найти в нем свою «болевую точку», увидел свой собственный спектакль».

Эксперименты продолжаются! Очередная лаборатория состоялась уже в начале этого года. А значит, мы можем ожидать, что репертуар Прокопьевского театра пополнится новыми постановками.

Возрастная категория спектаклей «Тот самый день» и «Посадить дерево» — 16+.